ООО "БЕНУА" основано в августе 1995 года

ООО "" учредитель Санкт-Петербургской Палаты Недвижимости

Жорж Сименон «Мегрэ у министра»

Стр. 1 | Стр. 2 | Стр. 3 | Стр. 4 | Стр. 5 | Стр. 6 | Стр. 7 | Стр. 8 | Стр. 9 | Стр. 10 | Стр. 11 | Стр. 12 | Стр. 13 | Стр. 14 | Стр. 15 | Стр. 16 | Стр. 17 | Стр. 18 | Стр. 19 | Стр. 20 | Стр. 21 | Стр. 22 | Стр. 23 | Стр. 24 | Стр. 25 | Стр. 26 | Стр. 27 | Стр. 28 | Стр. 29 | Стр. 30 | 

Пожалуй, вам придется сегодня же послать одного из ваших инспекторов в Палату, чтобы записать его. Где меня найти, ему укажет любой.

     Мегрэ все еще сохранял полную невозмутимость.

     — Дело касается того самого Пикмаля, с которым мне довелось встретиться на прошлой неделе.

     У Мегрэ в кармане лежало письмо Маскулена, и тут до него дошло, почему у депутата появилась потребность поговорить с ним.

     — Уже не помню, какого числа, мой секретарь дал мне прочесть одно из многочисленных писем, которые я получаю ежедневно и на которые он обязан отвечать. Оно было подписано фамилией Пикмаль, а в обратном адресе был указан отель на улице Жакоб. Я забыл, как он зовется, кажется, по названию какой‑то провинции.

     Не спуская с него глаз, Мегрз отхлебнул кофе и несколько раз пыхнул трубкой.

     — Я ежедневно получаю по нескольку сот писем, и отправители их самые разные: сумасшедшие, полусумасшедшие, порядочные люди, которые сообщают мне о всяких злоупотреблениях, и в задачу моего секретаря, способного молодого человека, которому я абсолютно доверяю, входит отбор наиболее важных из них.

     Почему Мегрэ, изучая лицо своего собеседника, подумал, уж не педераст ли он? Никогда на этот счет не ходило никаких слухов. Если он и был педерастом, ю тщательно это скрывал. Комиссару казалось, что этим можно было бы объяснить некоторые черты характера Маскулена.

     — Письмо Пикмаля мне показалось искренним, и уверен, что, если я его найду, на вас оно произведет такое же впечатление. Сочту своим долгом немедленно передать его вам. Он написал, что он единственный в Париже знает, где находится отчет Калама, и может достать его. Он добавил, что обращается ко мне, а не к официальным лицам, так как знает, что слишком много людей заинтересовано в том, чтобы замять это дело, и что я единственный человек, который внушает ему доверие. Простите, что я повторяю его выражения. На всякий случай я написал ему несколько слов и назначил свидание.

     Спокойно, не спеша, Мегрэ вынул из кармана бумажник, извлек из него письмо с грифом Палаты, показал издали, — на стол не положил к досаде Маскулена, изготовившегося уже схватить его.

     — Вот это?

     — Вероятно. Мне кажется, я узнаю свой почерк. Он не спросил у Мегрэ, как к нему попало письмо, не выразил удивления, а только заметил:

     — Я вижу, вы в курсе дела. Я встретился с ним в пивной «Круасан», недалеко от типографии: по вечерам я иногда там назначаю встречи. Пикмаль показался мне чересчур экзальтированным и, на мой взгляд, слишком прямолинейным. Я попросил его изложить свое дело.

     — Он сказал вам, что отчет у него?

     — Не совсем так. Такие люди никогда ничего не делают просто. У них есть потребность окружать себя атмосферой таинственности. Он сообщил мне, что работает в Школе дорог и мостов, что ему пришлось быть ассистентом профессора Калама и что, ему кажется, он знает, где найти отчет, составленный в свое время Каламом по результатам экспертизы проекта санатория в Клерфоне. Наша беседа длилась не больше десяти минут, так как мне надо было еще просмотреть корректуру моей статьи.

     — После этого Пикмаль принес отчет?

     — Я больше не видел его. Он предложил передать мне его в понедельник или во вторник, самое позднее в среду. Я ответил ему, что не хочу — по причинам, коюрые должны быть вам понятны, — чтобы документ попал ко мне. Этот доклад подобен динамиту, и сегодня мы в этом убедились.

     — И что же вы посоветовали Пикмалю?

     — Передать отчет своему начальству.

     — То есть директору Школы дорог и мостов?

     — Кажется, я не уточнял. Возможно, я упомянул о министерстве; естественно, это первое, что мне могло прийти в голову.

     — Он больше не пытался вам звонить?

     — Насколько мне известно, нет.

     — А встретиться?

     — Если он и пытался, то, очевидно, неудачно, так как, повторяю, об этом деле я узнал только из газет. По‑видимому, он последовал моему совету, несколько, правда, по‑своему: пошел прямо к министру. Едва услыхав о его исчезновении, я решил поставить вас в известность об этом инциденте, что я и сделал. Учитывая возможные последствия этого дела, я предпочел бы, чтобы мое заявление было должным образом зафиксировано. И, если сегодня днем…

     Что ж, придется послать к нему кого‑нибудь, чтобы записать его показания. Мегрэ не сомневался, что инспектор застанет Маскулена в окружении депутатов и журналистов. А не будет ли это использовано против Огюста Пуана?

     — Благодарю вас, — сухо сказал Мегрэ. — Все необходимое будет сделано.

     Маскулен казался несколько обескураженным; похоже, он ожидал чего‑то другого. Может, он предполагал, что комиссар будет задавать каверзные вопросы или как‑нибудь выразит недоверие?

     — Я только выполняю свой долг. Если бы я предполагал, что события будут развиваться таким образом, я бы уведомил вас раньше.

     У него все время был такой вид, словно он играет роль и даже не скрывает этого. Он, казалось, говорил: «Я хитрее тебя. Ну, что ты будешь делать?»

     А не допустил ли Мегрэ ошибку? Не исключена возможность, что допустил. Мериться силами с таким влиятельным и хитрым человеком, как Маскулен?! Пользы никакой, а вреда может быть много.

     Маскулен встал и протянул комиссару руку. Внезапно того, как молнией, пронзило воспоминание о Пуане и его рассказе про «грязные руки». Не став взвешивать все за и против, Мегрэ схватил пустую чашку из‑под кофе и поднес ее к губам, делая вид, что не замечает протянутой руки.

     Глаза депутата потемнели от гнева. Рот стал подергиваться сильнее. Но он ограничился тем, что сказал:

     — До свидания, господин Мегрэ.

     Он специально сделал ударение на слове «господин» или Мегрэ показалось? Если да, то это была почти не прикрытая угроза и означала она, что Мегрэ недолго оставаться в комиссарах полиции.

     Проводив глазами Маскулена, который возвратился к своему столу и наклонился к сотрапезникам, Мегрэ машинально позвал:

     — Гарсон! Счет, пожалуйста.

     С десяток людей, играющих более или менее важную роль в жизни страны, не отрывая глаз, наблюдали за ним.

     Похоже, Мегрэ выпил рюмку коньяка, даже не заметив этого: только на улице он ощутил во рту его вкус.

Глава 7

Комиссар разъезжает на такси

     Не впервые он входил в комнату к инспекторам не как начальник, а как товарищ. Сдвинув шляпу на затылок, он уселся на стол, вытряхнул пепел из трубки прямо на пол, стукнув ею несколько раз о каблук, и набил снова. Все чем‑нибудь занимались, и он оглядел их, чувствуя себя как отец семейства, вернувшийся вечером домой и довольный, что застал всех своих на месте.

     Через некоторое время он сообщил:

     — Малыш, бьюсь об заклад, что твоя фотография появится сегодня в газетах.

     Стараясь не покраснеть, Лапуэнт поднял голову, и в глазах его отразилось недоверие к словам комиссара. В глубине души все они, за исключением Мегрэ, который уже привык к этому, радовались, когда в газетах появлялись их фотографии. Но всякий раз делали вид, что недовольны: «Теперь попробуй походи хвостом или зайди куда‑нибудь — сразу узнают!»

     Остальные тоже стали слушать. Раз Мегрэ пришел поговорить с Лапуэнтом в общую комнату, значит, то, что он хочет ему сказать, касается всех.

     — Захвати с собой стенографический блокнот и отправляйся в Палату. Там ты без труда найдешь депутата Маскулена, и я буду очень удивлен, если ты застанешь его не в окружении довольно многочисленной компании. Он сделает заявление, а ты его слово в слово запишешь. Когда вернешься, перепечатай и оставь на моем столе.

     Из кармана Мегрэ торчали вечерние газеты: в них на первых страницах были фотографии Пуана и его. Он не успел еще их просмотреть, но ему было заранее известно, что напечатано под жирными заголовками.

     — Это все? — спросил Лапуэнт, направляясь к стенному шкафу за пальто и шляпой.

     — Пока все.

     Мегрэ сидел, продолжая задумчиво курить.

     — Попробуйте‑ка, ребята, вспомнить бывших полицейских с улицы Соссэ, которых оттуда выгнали или которые были вынуждены сами подать в отставку.

     — Недавно? — спросил Люка.

     — Неважно, когда. Допустим, за последние десять лет.

     Торранс бросил:

     — Можно составить целый список!

     — Называй имена.

     — Бодлен. Тот, который сейчас служит детективом в страховой компании.

     Мегрэ попытался восстановить в памяти Бодлена — высокого бледного парня,

наверх